Искусствоведка из Ташкента Виктория Ерофеева исследовала феномен художественных самоорганизаций в странах ЦА. Публикуем четвертую часть исследования о художественных самоорганизациях в Узбекистане. Читайте первую часть — о Казахстане, вторую – о Кыргызстане и третью – о Таджикистане.
Узбекистан. Разобщенность как традиция
Изобразительное искусство и contemporary art VS самоорганизации
В Узбекистане всегда наблюдалась зависимость художников от официальных институций вроде Союза художников. Искусство, даже в либеральные 90-е практически не следовало актуальной повестке. Попытки самоорганизовываться всегда носили временный характер: художники чаще собирались для участия в групповых выставках, а сообщества довольно быстро распадались по причине недопонимания, несогласия и неумения коммуницировать, стремлении к лидерству.
С конца 90-х в стране усилился государственный контроль и цензура, власти настороженно относились к любым частным инициативам, массовые сборы людей жестко пресекались. Все это тормозило как формирование гражданского общества, так и художественных инициатив.
При этом принцип формирования методы работы тех немногих самоорганизованных сообществ, которые появлялись в 90-е и позже, берут начало в творческих группировках второй половины 20 века.
Объединения художников, возникавшие в Ташкенте в позднесоветский период, были отчасти вдохновлены примером художественных группировок 30-х годов, их интерес пролегал в большей мере в русле формальных экспериментов с живописной формой.
В Ташкенте с 60-х годов в творческом союзе работали Алекандр Волков (младший), Евгений Кравченко и Дамир Рузыбаев. Помимо экспериментов с живописью и скульптурой они выделялись в среде художников. Их называли стилягами за стиль одежды, любовь к джазу и разгульное поведение. Художники стремились к уходу от реалистической живописи в область абстрактного искусства. Их взгляды на творчество и склонность к эпатажу во многом были вдохновлены личностью Александра Волкова старшего.
В 60-80-х годах в Узбекистане существовала «Группа пятерых» в составе Григория Улько, Владимира Бурмакина, Юрия Талдыкина, Рузы Чарыева, Яниса Салпинкиди. Они провели ряд выставок в Ташкенте и Самарканде, которые в то время прозвучали достаточно громко и вызвали недовольство критиков модернистского искусства.
В Бухаре, независимо от Ташкента, в конце 70-х также сформировалась группа живописцев-единомышленников. Баходыр Саломов, Зелимхан Саиджанов, Нисон Бабаев, Музаффар Абдуллаев не дали название своей группе, не писали манифестов, но работали вместе примерно до середины 90-х и ориентировались на немецкий экспрессионизм, кубофутуризм, абстракционизм, магический реализм.
В конце 70-х годов Бухара — один центров мусульманской духовной культуры представляла собой » величественный город с областной судьбой», глухую провинцию искусства даже в республиканском масштабе. Отсутствовала художественная среда, в которой могли формироваться интересные идеи, местные художники работали оформителями на ниве советской политагитации, заезжие — запечатлев, красоты средневековой архитектуры возвращались к себе. Азарт и амбиции молодости усиливали желание художников во всем идти непроторенными путями, добраться до истины самим, уйти от стандартных эстетических схем и идеалов
Нигора Ахмедова, искусствовед
Художник Вячеслав Ахунов, вспоминая то время, считает, что авторами двигало желание уйти от идеологически ориентированного социалистического реализма в сторону более свободного (как его тогда понимали художники) и «личного» творчества:
Художники создавали живопись «для себя», обращаясь не к разуму, а к эмоциональному миру. Они совершали побег в мир своих живописных фантазий, снов
Вячеслав Ахунов
В конце 80-х-начале 90-х Вячеслав Ахунов стал инициатором создания нескольких групп на базе Союза художников, которые просуществовали недолго. Одна из них – «Экологическая комиссия», целью которой было отражение темы сохранения природы и экологических проблем. Как вспоминает, Ахунов, идея возникла под впечатлением от взрыва на Чернобольской АЭС. Но со временем участники группы отошли от прежней задумки, Ахунов покинул коллектив, а проект превратился в ежегодные традиционные выставки пейзажной живописи «Художник и природа». «Группа 24-х», собранная Ахуновым, также просуществовала недолго, распавшись из-за конфликтов внутри коллектива.
В отличие от Алма-Аты, в Ташкенте 90-х не возникало большого количества частных галерей, которые могли стать местом аккумуляции творческих инициатив.
«Черепаха и скрипка», открытая в 1991 году искусствоведом Мариной Шелест при активном участии художника Анатолия Шелеста, была примером успешной независимой коммерческой галереи. Она появилась в период, когда в страну стали заезжать иностранные компании и активизировались европейские посольства. Галерея устраивала музыкальные вечера и выставки живописных работ, осуществляла продажи. Но это пространство было скорее закрытым клубом для иностранных гостей, а также друзей галереи – музыкантов, художников, скульпторов, писателей. Как отмечает Марина Шелест: «Художники никогда не отказывались участвовать в групповых выставках, но при этом не проявляли инициативы с тем, чтобы создать на базе галереи арт-сообщество, хотя мы были открыты таким начинаниям».
Немного иная ситуация сложилась в Самарканде. Алексей Улько, описывая культурный контекст Самарканда, отмечает:
Сосуществование различных исторических укладов (древние доисламские образования, культура Мусульманского Ренессанса, нахождение в статусе колониального форпоста Российской империи и одного из центров советской программы развития социалистического Востока) обусловило специфику культурной жизни города, которая вращалась вокруг университетов. Тем не менее, особую роль в формировании нескольких поколений местной интеллигенции сыграли авторы, не принадлежавшие к официальной академической или художественной среде, хотя и находившиеся с ее представителями в активном диалоге
Алексей Улько. Проявление «темной материи».
О самаркандском эзотерическом сообществе 1980-1990-х. ХЖ, №98 2016
Вышесказанное обусловило специфику работы и круг интересов, тех кто занимался художественными практиками в Самарканде. В отличие от ташкентских художников они не так активно стремились к формальным экспериментам, хотя были также далеки от актуальной повестки. Их сфера интересов лежала в русле культурологии, философии, метафизики, эзотерики и религиозно-мистических учений.
Самаркандский круг художников в 1990 году провел совместную выставку «New number» в Государственном Музее-Заповеднике. В составе группы были Александра Давыдова, Рина Иванова, Андрей Кузнецов, Илья Мазуренко, Максим Приемский, Олег Соколенко, Владимир Скрипник, Владислав Токарев, Алексей Улько, Александр Фроленков.
Напрашивается параллель (очевидно субъективная, поэтому не претендующая на истину) между художественным кругом Самарканда 90-х и Степановским кругом (так его обозначил исследователь Борис Чухович), в течение нескольких лет существовавшим в Самарканде в начале 1920-х годов. Даниила Степанова, Алексея Исупова, Александра Николаева (Усто Мумин), Александра Самохвалова объединяло отношение к пониманию искусства, а именно отказ от новейших концептов модернизма, возврат к образным приемам итальянского кватроченто, помноженного на изобразительные мотивы персидской миниатюры и друвнерусской иконописи.
В конце 1990 – начале 2000-х в Ташкенте стали организовываться большие выставки современного искусства. С 1997 года существует Ташкентская биеннале. В 2005 году прогремела выставка «Констелляция» под кураторством Нигоры Ахмедовой и Ирины Булкиной. На территории бывшего кабельного завода были представлены инсталляции, арт-объекты, видео-арт. Тогда заявили о себе представители узбекского contemporary art: Вячеслав Ахунов, Джамол Усманов, Юра Усеинов, Александр Барковский, Александр Николаев, Мухаммаджон Фозыли и др.
Некоторые из этих авторов время от времени объединялись для совместной работы. В качестве примера можно привести тандем Вячеславом Ахунова и Сергея Тычины, которые в середине 2000-х снимали видео-арт.
В 2013 году художники Юра Усеинов и Александр Барковский объединились в группу NAS WHY. Вместе с Максимом Фадеевым (актер театра «Ильхом») провели выставку «Мое любимое дерево» во дворе жилого дома, где представили инсталляцию, перформанс, видео-арт, фотографию. Социально-политическая направленность и форма подачи привлекла сотрудников правопорядка, на следующий же день выставку закрыли, а жителей домов вызывали на допросы.
В 2002-2005 годах вТашкенте под руководством Вячеслава Ахунова в Ташкенте существовал «Центр Нового Искусства «Визуально-Пластическая Антропология». Во время работы Центра было отснято семь игровых фильмов в жанре видео-арта, проведен ряд презентаций неигровых фильмов неформальных узбекских документалистов. Было положено начало принципиально новому литературному проекту «АРК». Живописные работы и инсталляции членов объединения приняли участие в ряде выставок и семинаров в Центральной Азии и за рубежом. Центр от своего имени делегировал ряд музыкантов на рок-фестивали в Байконур и Чимкент. Объединение представило на биеннале в Венеции в 2005 году работы трех своих художников. Центр был закрыт вероятно по причине критического отношения художника к действующей на тот момент власти.
В 2009 году под кураторством Ахунова сформировалась арт-группа «ВайДот» (Тимур Мирзахмедов, Степан Евдокимов, Виталий Лебедев). Группа участвовала в выставке современного искусства «М’АРСово Поле – Содружество» в Москве, но дальше работу не продолжила. В 2016 году «ВайДот» в составе Тимура Мирзахмедова и Степана Евдокимова приняли участие в международном проекте «Время вперед», придуманном уличным художником Slava PTRK.
2010-е годы вообще характеризовались преследованиями художников, которые затрагивали в своих работах социальные и политические темы. Например, Вячеслав Ахунов на протяжение семи лет был невыездным из страны, а документалистка Умида Ахмедова подверглась судебному разбирательству по статьям «Клевета» и «Оскорбление» за фотоальбом «Женщины и мужчины: от рассвета до заката» и документальный фильм «Бремя девственности». Эти художники никогда не выставлялись на официальных площадках Узбекистана.
Фотографии Умиды Ахмедовой, которые были сочтены «экспертами» оскорбительными для священных традиций узбекского народа и клеветническими по содержанию. Источник
Подобная цензура крайне негативно сказывалась на культурной среде, формируя нездоровую обстановку, атмосферу недоверия среди художников, усиливая тенденции к самоцензуре. Одни продолжали работать по одиночке, а другие перестали заниматься актуальным искусством вообще. Такая ситуация не способствовала укреплению художественного сообщества и появлению новых самоорганизаций.
Существовало также несколько творческих групп, образованных в раках государственных структур. Но их деятельность ограничивалась проведением совместных выставок и формальными экспериментами с живописью, графикой, скульптурой. Такими были существующие и сегодня группы «5+1» (с 2008 года) и «КругИ», сформированные на базе Национальной галереи изобразительных искусств НБУ.
В таком же ключе можно рассматривать объединение «Мир внутри тишины», основанное в 2016 году выпускниками живописного и скульптурного факультетов Национального института художеств и дизайна. Их лидером и идейным вдохновителем художников стал Нормурод Негматов. Их кредо – чувственное восприятие творческого процесса. В сообщество входили Муслим Гафуров, Махмуд Ходжибаев, Фируз Харзатов, Якуб Бекназаров и Сардор Эркинов. Группа вскоре раскололась. Сегодня Негматов активно работает в Самарканде в галерее Aysel и Ruhsor.
Прежде чем приступить к следующей части, я хотела бы подытожить свои выводы о том, почему самоорганизации художников в области изобразительного искусства и contemporary art в Узбекистане не получили развития.
- Сильное стремление к индивидуализму. Художники часто не могут достичь компромисса в концептуальных вопросах и разделять личные и рабочие процессы
- Слабо развитая художественная критика. Критикуя друг друга, художники часто руководствуются не художественными аспектами, а личными взаимоотношениями, своим вкусом
- Устаревшая и закостенелая система образования. В вузах не преподавались такие дисциплины, как арт-менеджмент, арт-маретинг, кураторство. То есть часто художники просто не умеют правильно оформлять свои концепции и работать в коллективе
- Долгий период цензуры и давления со стороны официальных структур привели к усилению самоцензуры, страху и нежеланию художников проявлять инициативу
- Экономическая составляющая. Художники, особенно занимающиеся современным искусством, не могут зарабатывать своим творчеством. Они вынуждены либо работать в смежных областях (коммерческая живопись, фото-видое-съемка, сувенирная продукция, преподавание), либо искать финансирование в международных фондах. В такой ситуации логично было бы объединяться в сообщества (как это делают кыргызские художники), но из-за отсутствия навыков командной работы авторы предпочитают работать в одиночку, конкурируя друг с другом за гранты.
Междисциплинарный подход и кросс-культурность как основа действенных самоорганизаций
В отличие от ситуации в области contemporary art и изобразительного искусства, живые и долгоиграющие проекты в Узбекистане рождаются на пересечении разных дисциплин, хотя во многом это обусловлено их форматом. Например, театр, музыка, кино располагают к коллективной работе, поэтому логично, что представители этих сфер легко вступают в коллаборации с другими художниками.
Например, театр «Ильхом», созданный режиссером Марком Вайлем и группой выпускников Ташкентского театрально-художественного института в 1976 году в Ташкенте при поддержке международных фондов «Ильхом» организует фестивали, лаборатории, выставки, кинопоказы, является площадкой для выступления самоорганизованных сообществ – поэтических клубов, музыкальных ансамблей, международных коллабораций.
Примером такого сотрудничества стала «Лаборатория молодых режиссеров-2019» (поддержан Швейцарским посольством), которая объединила 26 театралов и арт-менеджеров из Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана, России. Результатом 20-дневного тренинга стал ряд перформансов со вовлечением зрителей, а также пьеса «Иногда я летаю» о миграции в Центральной Азии, в основе которого лежали реальные истории актеров. Позднее читки пьесы проводились в независимом театре Алма-Аты АРТиШОК.
В формировании сообщества кино-любителей и видео-художников в Ташкенте большую роль сыграл Олег Карпов. В 2004 году Карпов с единомышленниками создал «Музей кино», а в 2007 году на базе «Музея кино» появляется Фестиваль независимого кино – VideoART.uz. Участники формировались из бывших зрителей «Музея кино», друзей и коллег, интересующихся экспериментальными фильмами.
Обложки дисков сборником работ в рамках фестиваля Карпова
Фестиваль стал своеобразной лабораторией, где художники смотрели фильмы и лекции, вели оживленные (порой довольно ожесточенные) дискуссии, а затем снимали свои видео, иногда небольшими командами. Фестиваль просуществовал 6 лет, было выпущено 28 дисков с авторскими фильмами узбекских художников. Проект завершился в 2013 году проведением фестиваля «Центральноазиатского независимого кино и видео-арта» в Ташкенте.
Благодаря фестивалю VideoART.uz. проявился ряд ярких авторов: Александр Барковский, Денис Семенов (сегодня владеющий собственной компанией «Dante Rustav film»), Алексей Улько, Андрей Кудряшов, Дмитрий Донской и группа «Tupratikon’s», которая помимо видео-арта и анимационных фильмов известна как панк-рок-группа.
В составе Tupratikon’s всего два человека. Это Аскар Урманов – актер театра «Ильхом», дизайнер, видео-художник, также занимается экспериментальными постановками. Другой участник – Руслан Куртвелиев (Джо Фокс), музыкант, художник, режиссер документального фильма «TЕЗROCK» об истории узбекского рока.
Успешный пример самоорганизации – независимый ансамбль «Omnibus», который существует с 2004 года. Он возник как сообщество «молодых музыкантов, объединенных общей идеей играть музыку, никогда ранее не звучавшую в Центральной Азии». Они занимаются развитием современной музыки и работой с фольклорным наследием, организуют образовательные и экспериментальные лаборатории, участвуют фестивалях, исследовательских и междисциплинарных проектах.
На базе Ильхома в 2019 году родился проект «Шах-мат-рокн-ролл». Гроссмейстер и театральный любитель Муртас Кажгалеев объединил актеров театра и музыкантов и провел ряд выступлений в Ташкенте, Самарканде и Москве. На данный момент он запустил образовательную инициативу «Мамонты идут в школу» – цикл лекций для школьников с представителями науки и искусства.
В 2018 году появляется молодежное музыкально-поэтическое сообщество «Феникс» под руководством Виктории Когай. Оно появилось по инициативе молодых поэтов и музыкантов, которые хотели иметь площадку для самовыражения, обмена опытом. Это, пожалуй, одна из самых «молодых» самоорганизаций в Ташкенте (средний возраст активных участников 18-22 лет).
Шаг вперед в деле объединения арт-сообществ Узбекистана – проект Ашота Даниеляна «Арт-плов», запущенный в 2018 году при поддержке Швейцарского посольства. «Арт-плов» – это коллаборация художников, поэтов, танцоров, музыкантов из Ташкента, Самарканда, Ферганы, Навои. В 2020 году Ашот Даниелян и Алексей Улько запустили второй этап проекта «Арт-плов» – «Агапе», сделав его центральноазиатским. 40 поэтов, художников, фотографов из Узбекистана, Таджикистана, Кыргызстана, Казахстана в период карантина работали онлайн по прежней структуре. Презентация проекта прошла в марте 2021 года в рамках фестиваля MOC.
Сейчас MOC – это своеобразная платформа для творческих инициатив, поддерживается British Counsil и их программой Creative Produsers, а фестиваль в марте состоял из выставки, музыкального фестиваля, кинопоказа документальных фильмов о культурном наследии Ташкента. Началась история платформы в 2018 году со студенческого клуба по интересам. В состав сообщества входят художники, музыканты, архитекторы, менеджеры, продюсеры, фильм-мейкеры, дизайнеры. Руководитель проекта, Одыл Мухамедов, отмечает, что такой широкий круг специалистов создает очень здоровую атмосферу, каждый занимается тем, что ему нравится, при этом, участники легко идут на компромиссы, а конфликты в работе довольно редки. Участники не конкурируют за лидерство, четко осознавая сферы своей деятельности.
В 2020 году по инициативе Центра Современного Искусства в Ташкенте (гос. проект Фонда при Минкульте) была запущена программа «Лаборатория современного искусства» – CCA Lab). Участники лаборатории были отобраны по заявками, но длительная совместная работа способствовала тому, что они стали разбиваться на небольшие группы и создавать собственные проекты, независимо от CCA Lab. Например, участницы лаборатории организовали выставку «New matters» в рамках фестиваля MOC. В сентябре 2021 года прошел набор в новую группу CCA Lab-2021 под кураторством Алексея Улько.
Я хотела бы отметить важную специфическую особенность обозначенных выше самоорганизаций. Помимо представителей креативных сфер (кино, музыка, архитектура, изобразительное искусство), среди участников коллективов много менеджеров, экономистов, продюсеров, маркетологов. Зачастую это студенты филиалов европейских вузов, которые получили более качественное образование, имеют опыт кросс-культурной коммуникации, обладают навыками проектного и административного менеджмента. Это те черты, в которых художественная среда Узбекистана всегда испытывала острый дефицит.
Вовлечение авторов из разных дисциплин в креативные процессы оказывает положительное влияние, но при этом остается острой нехватка образования в области современного искусства и философии. Сегодня арт-сообщества по-прежнему стремятся больше к репрезентации визуальных форм и работают вместе эффективнее, чем художники старшего поколения, но понимание основ кураторства и современных художественных практик находится на низком уровне.
В отличие от Казахстана и Кыргызстана, в Узбекистане долгие годы тема феминизма и дискриминации женщин не обсуждалась в публичном пространстве. Сейчас в этом направлении активно работают гражданские инициативы, вроде «Не молчи.уз». Но также эти темы постепенно проникают в сферу арт-активизма.
Как пример можно привести онлайн-проект Exponaut Art Gallery, который освещает проблемы гендерного неравенства и насилия, проводит флеш-мобы в поддержку прав женщин, которые вызывают резонанс в обществе.
В марте 2020 года журналистка Вера Сухина и художница Анастасия Черепанова организовали фестиваль «Не виновата» в поддержку женщин, переживших домашнее насилие. Он включал в себя выставку «Что на тебе было надето», цикл лекций и кинопоказов о правах женщин и феминистском искусстве. Сегодня организаторки фестиваля запустили новый проект SARPA.MEDIA, нацеленный на сексуальное просвещение и продвижение идей феминизма.
Стоит отметить роль немногочисленных частных галерей в поддержке самоорганизованных сообществ в Ташкенте. Например, галерея ZERO LINE, которая существовала с 2016 по 2020 год, стала площадкой для презентации проектов «Арт-плов», «Шах, мат, рок-н-ролл», перформансов актеров «Ильхома», лекций и поэтических вечеров молодежных сообществ, ретроспективных показов VideoART.uz и др. В галерее 139 Documentary Center, открытой в 2020 году фотографом Тимуром Карповым проходят выставки молодых художников и фотографов, концерты электронной музыки и социальные акции, фестиваль «Не виновата» в поддержку женщин, переживших насилие, фестиваль MOC и др.
Роль в объединении представителей креативных сфер в ЦА играют международные организации: Швейцарское посольство, British Counsil, Гете-институт.
В 2018-2019 году Гете-институт Ташкент запустил двухэтапную программу Cultural Academy of Cental Asia. Это были тренинги и нетворкинг-поездки для арт-менеджеров из Узбекистана, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана. В результате, сегодня выпускники Академии из разных стран сотрудничают друг с другом, организуясь независимо от Гете-института. Диана Рахманова (Кыргызстан) и Гайрат Кодиров (Таджикистан) осуществили несколько театральных и исследовательских проектов в Бишкеке и Канибадаме. Антон Платонов, Зоя Фалькова (Казахстан) и Виктория Ерофеева (Узбекистан) работают над ariadna.media – онлайн-платформой о современном искусстве Центральной Азии, Антонина Кадырова и Гульнара Ишмуратова (Узбекистан) в сентябре 2021 года провели фестиваль городской культуры «48 часов», который объединил как уже состоявшихся художников, так и молодых авторов.
Заключение
Самоорганизованные сообщества художников сегодня часто находятся на пересечении различных дисциплин и отличаются гибкой внутренней структурой. При этом все еще в большинстве своем в Центральной Азии они формируются внутри крупных институций или в результате образовательных проектов международных фондов (особенно это характерно для Узбекистана и Таджикистана). Примеров классических самоорганизаций не так много, и многие из них больше нацелены на активистскую деятельность, чем на производство художественного контента. Поэтому потребность в формировании живой арт-среды по-прежнему остается незакрытой.
К тому же, по-прежнему недостаточно активно происходит взаимодействие между самоорганизациями центральноазиатских стран. Нам есть чему друг у друга поучиться, мы можем перенимать позитивный опыт, дополнять друг друга, учиться на ошибках совместно и формировать более сильное и жизнеспособное центральноазиатское комьюнити независимо от официальных структур.
Публикация в рамках “Центральноазиатской программы MediaCAMP”, реализуемой Internews при финансовой поддержке USAID. Подробнее
