Люди и тени
С 24 февраля по 20 апреля в Мехико-сити, в галерее Фонда искусства CANAIA проходит выставка «Люди и тени. Современное искусство Казахстана и Кыргызстана»
Перелет из Парижа в Мехико – 12 часов. За это время можно успеть выспаться, три раза поесть, написать доклад, прочесть книгу, потрепаться со стюардессой и свести знакомство с соседями по креслам. Можно также успеть подивиться на как всегда стерильно-самолетную, но тем не менее уже экзотическую пищу.
Еде мексиканцы вообще уделяют большое внимание. Тебя ведут куда-нибудь на кормежку – например, несладким шоколадом с луком, перцем и тортильями (маленькими кукурузными лепешечками) – а по возвращении в выставочный зал все сотрудники с воодушевлением и неподдельным интересом расспрашивают о произведенном впечатлении. Кухня, действительно, экзотическая, главный компонент – различные соусы, под слоями которых, собственно, не всегда понятно, что скрывается – мясо, птица, овощи или те же тортильи. Пьют свежевыжатые соки – там они недорогие, текилу ( в паре с томатным соком со специями) и пиво. Для аппетита поедают безумное количество стручков чили и особых острых (в смысле вкуса) кактусов.
Кроме кухни, экзотичны люди. Разного цвета – растяжка тут от черного и темно-коричневого до белоснежного, разных рас, разных процентов метизации – на мой вопрос, будет ли вежливым их спросить о национальности, все дружно отвечали – мексиканец. Конечно, были исключения. Кто-то сообщал, что француз, кто-то говорил, что майя. Кроме французов и майя, довольно часто встречаются ацтеки: хотя в наших учебниках писали, что майя вымерли, а ацтеков поубивали испанцы-конкистадоры Кортеса, и те и другие благополучно здравствуют. А у Кортеса даже была жена – индеанка Ла Малинче. Говорят мексиканцы на испанском языке, но ацтекский не умер, на нем разговаривают и пишут – так, пояснения около пирамид Текуана написаны на трех – испанском, ацтекском и английском. На этом же языке Мехико-сити раньше назвался Теночтитлен. Но и Мексико, и Оаксако, и Тексако– тоже индейские названия, а тлен – ацтекская морфема, тождественная в романо-германских языках land’у, а в тюркских – стан’у.
“Tлен – я не знаю такой страны» – называлась выставка Ербосына Мельдибекова и Сергея Маслова, прошедшая в Дирекции выставок и аукционов в 1999 году в Алматы. Название придумал Маслов, вычитав его у Борхеса. Тогда, в 1999, и в страшном сне не могло присниться, что работы Маслова и Мельдибекова будут показаны жителям этого самого «тлена». Кроме них, в выставке участвовали работы алматинцев Зитты Султанбаевой и Абликима Акмуллаева, Романа Арефьева и Юлии Левицкой, Рустама Хальфина, Константина Тимошенко и Кайрата Оспанова, Алмагуль Менлибаевой, карагандинки Наташи Ким, чимкентца Саида Атабекова, бишкекчан Муратбека Джумалиева и Гульнары Касмалиевой.
Как это ни символично, наибольшее внимание зрителей привлекли работы С.Маслова «Байконур-2» и Е. Мельдибекова «Пастан». Не только потому, что художники обладают даром исторического предвидения. Интересные, оригинальные и острые, «Байконур-2» и «Пастан» уже показывались и в Алматы, и в Берлине, и в Женеве, и в Праге, и в Стамбуле. Новая работа Зитты и Абликима «Лица Азии» - серия фотопортретов торговцев оптового рынка – также пользовалась большим успехом, наибольшее удивление зрителей вызывала схожесть этнической ситуации – собственно, чего и хотелось показать. Молодежь, конечно, зависла на компьютере, в котором была знаменитая игра Р.Арефьева и Ю.Левицкой «Бешбармак» – некоторые верно распределяли кусочки мяса среди казахской «фамилии» и получали бонус – песенку забавного осетра в шапке с перьями фазана. «Про любовь» – очень разную - работы Хальфина, Тимошенко-Оспанова, Наташи Ким, Алмагуль Менлибаевой. Почему «Люди и тени»? – потому что Казахстан – страна контрастов, рядом с живыми, полнокровными личностями существуют зомби, рядом с жизнью – смерть, с бедностью – богатство, с надеждами – разочарования. Или, как я писала в кураторской концепции, отвечая на просьбу как можно больше рассказать о регионе, о котором в Мексике ничего не знают, «жизнь в Казахстане продолжается, меняется, и ее темные и светлые стороны, тени и открытые пространства – всего лишь только вопрос освещения». Идеальный white cube галереи CANAIA наполнился цветом, движением, звуком – выставка состояла в основном, из видео и фото работ. Безостановочно ходил по кругу гениальный шаман Саида Атабекова, девушки из фильма Алмагуль Менлибаевой взывали «Апа, апа», стоя обнаженными среди заснеженных гор, безостановочно листал свою книгу Смаил Баялиев на фоне мавзолея Ходжи Ахмеда Яссави. Церемония открытия происходила с 7 до 12 часов вечера – зрители приходили, болтали, пили пиво, уходили, опять возвращались, самая большая толпа завалилась где-то к 11. Речей не было. И вообще, как выяснилось, официоз в художественных пространствах Мексики не принят – народ в джинсах, майках. Но смотрят очень внимательно, расспрашивают, где можно получить добавочную информацию, обсуждают работы.
В джинсах и майках пришли и люди достаточно солидные – директор музея Диего Риверы, директор музея Руфино Тамайо. Много художников. Имена – как в романах Саббатини или мыльных операх – Мигель, Орландо, Сантьяго, Патриция, Клаудиа, Исабель. Но был и мексиканец Папус фон дер Хейден: мама – чернокожая из Панамы, папа- дворянин из Германии. Результат их союза говорит на четырех языках, занимается современным искусством и организует PR проект Лос-Анжелеского фестиваля современного искусства.
 |
 |
щелкните картинку для увеличения |
|
А музеи в Мехико-сити – потрясающие. Не буду
рассказывать о Национальной галерее – это как в любой стране – роскошный храм живописи и скульптуры XVII-XIX веков. Музей Антропологии – олмеки, тараски, майя, толтеки, ацтеки- все без исключения мегаломаны в архитектуре и искусстве, но с не меньшим вкусом. Музей Л.Троцкого – неплохо жил изобретатель теории перманентной революции после того, как установил равноправие в России. Музей трагической Фриды Калло – «Синий дом» с мексиканскими традиционными скелетами у входа, уже известными нам по фильму «Фрида». Аж два музея современного искусства, каждый из которых размером с нашу площадь Республики – традиции мегаломании, как и ацтеки, тоже выжили. И во всех музеях - оборудование, новые технологии, неординарность кураторов, оригинальность экспозиционных пространств – на мировом уровне. Хотя Мексика только и производит, что нефть, цемент и сельхозпродукты. Да, еще конечно, громадная статья дохода – культурный туризм.
От пирамиды Солнца к пирамиде Луны нужно идти по черному песку из лавы
– ведь Мексика – страна вулканов. В центре города, где громадный университетский
кампус, многие здания которого расписаны знаменитыми мексиканскими художниками
– в оригинальном кольце из каменных надолб находится вулканический лавовый
пейзаж. Впечатление, кстати, очень близкое к «Байконуру-2» Маслова. Много
городской монументальной скульптуры – оранжевой, желтой, синей. Так,
в самом центре Мехико стоит монумент «Кабаллито» – «Всадник» – желтые
абстрактные объемы на фоне буйной зелени и административных зданий.
Употребив шаблон, задумаешься – можно ли говорить о кактусах как о буйных растениях, хотя они, правда, буйные – и величиной с дерево. Наверное, у мексиканцев совсем нет компьютерного облучения – при таких-то кактусовых размерах они наверняка страхуют всю страну! Мегаломания в Мексике свойственна не только ацтекской архитектуре, знаменитым «муралистам» - Ороско, Сикейросу и Ривере, современному искусству и кактусам, но и демографии – мексиканцев 100 миллионов, 24 из которых живут в Мехико. И все миллионы – удивительно вежливые и воспитанные – в толпе только и слышно «грациас» - спасибо. Даже в «кантинас» – старинного типа питейном заведении – народ, хоть и веселый, ведет себя на удивление достойно. Англо-американские путеводители, будя нездоровый интерес, сообщают, что кантинас – центры мексиканского мачизма. Да, это верно – но только в том смысле, что здесь мужской контингент преобладает – это рудименты старинной испанской традиции: в кантинас запрещался вход детям, женщинам и людям в форме, это был своего рода мужской клуб. Тем не менее, современные мексиканки с удовольствием, маленькими глоточками попивая текилу, сидят здесь, среди полусотни мужиков, играющих в домино – представляете, какой там слышится стук? К женщинам же относятся весьма почтительно, по-европейски, а не по-американски. Не в обиду будет сказано гражданам США, лучше мачо, который поможет тащить тяжелый чемодан, чем равноправный мистер, поощрительно улыбающийся надрывающейся леди.
Но, несмотря на эти и некоторые другие старомодные черты, Мексика – очень современная страна, и вследствие этого, со всеми типичными достоинствами глобализации – компьютерами, знаменитыми на весь мир современными видеохудожниками Габриэлем Ороско и Франсисом Алисом, бережном отношении к традиции, громадьем и супертехническим оснащением музеев, оригинальной и суперсовременной архитектурой и монументальной скульптурой, уважительным отношением к любой культуре, любому человеку, любой стране – неважно, как звучит ее название: land, стан или тлен.
Валерия Ибраева
