Vox populi негромкий
…Люди, а люди, эта выставка МЕЖДУНАРОДНАЯ, наши там чего-то представляли, но кажется, только 1-2 экспоната. Всякие там яйцекатательные ладошки и фотографии мужчин с камнями во рту и на глазах и прочее было привезено откуда-то (японцы что ли приволокли, или россияне, ну в общем не тутошнее оно).
из интернет-дискуссии
Загадочно-декоративные
К эпиграфу, – действительно, выставка была международной. Она называлась «В тени героев» и прошла в октябре сего года в Бишкеке. Организатор ее: общественное объединение «ArtEast». Кураторы: Гульнара Касмалиева, Муратбек Джумалиев. Страны-участницы: Кыргызстан, Казахстан, Узбекистан, Россия, Армения, Иран, Афганистан, Китай.
Но в оценке экспонатов автор поста, вынесенного в эпиграф, немного ошибся. Не японцы и не россияне привезли на выставку указанные артефакты. На выставке превалировали проекты центральноазиатских художников («яйцекатательные ладошки» - проект Александра Николаева из Ташкента, «фотографии мужчин с камнями во рту» - проект Улана Джапарова из Бишкека). Хотя - «тутошнее» ли оно, современное искусство, это действительно еще большой вопрос.
Впрочем, я хочу сказать не об этом. И даже не об экспонатах, представленных на выставке.
Я хочу поговорить о том, как выставка отразилась в сознании зрителей.
Это тема, конечно, старая, но, с другой стороны, хорошо забытая.
Зритель-неинсайдер это такая загадочная персона. Вроде как художественные мероприятия устраиваются для него, художник постоянно апеллирует к «обществу», но на самом деле зритель выглядит как фигура совершенно декоративная. Если в рекламе и, например, кино, мнение зрителя очень даже востребовано – он «голосует рублем», и фильм попадает в рейтинги – то в искусстве его мнения, можно сказать, пропадают всуе. Ну, не пойдет он на выставку какого-нибудь особо ему противного художника, не купит неприятную инсталляцию или принт, не проголосует рублем – а художник возьмет да и выиграет грант, и напечет этих принтов еще целую стопку. И будет опять зритель обижен, обойден, оставлен наедине со своим неприятием.
Гройс пишет, что, начиная с эпохи модернизма, утратил юридическую силу контракт художника 
со зрителем. То есть некогда существовало общее – разделяемое и художником, и зрителем – понимание того, как должно выглядеть произведение искусства, каковы его критерии качества и т.п. Теперь же это понимание, говорит Гройс, утрачено, и художник занял место проповедника, сообщение которого можно лишь принимать на веру, или можно отвергать, но рационально постичь его учение невозможно. Такая позиция – позиция проповедника – очень проблематична в современном секуляризованном мире, где пророка обычно считают мошенником и проходимцем. И зритель может быть его последователем или гонителем. Но никогда партнером.
Искусство замкнулось в герметичную секту, со своим языком, конвенциями и многотомным священным писанием, не усвоив которое, невозможно существовать внутри процесса.
Итак, зритель – самый непонятный персонаж в мире искусства (хотя о нем, казалось бы, много рассуждают).
И, в общем-то, мне тоже не приходила в голову экстравагантная мысль о зрителе, но я наткнулась на форум, где обсуждалась выставка, и захотелось рассказать художникам о том, «что люди говорят».
Не вдохновляет ни на что
Итак, кыргызский Diesel Forum , где в день открытия выставки, 7 октября, появилась тема «Нравится ли вам современное искусство?».
Посетители отвечали на заданный вопрос активно.
Особенно охотно обсуждали экспозиционное пространство – подвальные помещения на площади Ала-Тоо, откуда в советские времена правительство восходило на трибуну. Концептуально ободранные стены; угрожающе нависающие провода; груды мешков с песком и цементом, напоминающие баррикады или бомбоубежища; тайные комнаты и комнатки, воскрешающие в памяти казематы НКВД. В общем, помещение подобрано со вкусом.
Цитата:
«В целом выставка смотрится… даже не знаю, какое слово подобрать… прикольно что ли. Помещение для такой выставки подобрано очень хорошо. Потому что все это в помещении музея совершенно не смотрелось бы. В общем, вот мое мнение обывателя, не особо разбирающегося в искусстве: современное искусство – это прикольно, иногда даже можно посмотреть без вредных последствий для психики… Но я не понимаю, что все-таки хотел сказать «художник».
Кста, а народу-то на открытие выставки порядочно так пришло… много…»
Это высказывание лояльного характера, а вот иной отзыв:
«…единственное, что вдохновило – это место ее проведения – катакомбы под трибунами площади – это прикольно, куча комнат – тож неплохо. Но все настолько – как бы это так сказать – грязно и пардон – ну все такое ВОНЮЧЕЕ, сами понимаете – бомжи там жили, со всеми вытекающими. И еще – уж слишком там все мрачно, не вдохновляет ни на что, только депрессняк нагоняет».
Действительно, подземные артефакты не располагали к светлому ликованию. Например, инсталляция ташкентского художника Вячеслава Ахунова «Свидание», находившаяся в конце длинного узкого коридора. Подойдя, вы видели протянутые к вам из-за каких-то застенков белые гипсовые руки и слышали гул голосов на многих языках. Мне тут вспомнился фильм «Щит и меч», тот момент, когда разведчик Белов с товарищами освобождал узников из немецкого концлагеря. Завидев спасателей через решетку, многоязыкая толпа принялась неистово гудеть. Какой уж тут оптимизм…
Да и остальные инсталляции и принты, под которые было отведено все левое крыло подвала, думаю, тоже были мало оптимистичны. Стянутый проволокой безликий «герой» Рубена Аревшатяна (проект «Репликация героев» - гипсовый бюст на постаменте; Армения); заваливший себя камнями «маленький человек» Улана Джапарова (серия принтов «Ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу»); коленопреклоненная толпа перед памятником Ленину в каком-то белом саване (фотоколлажи Алимжана Жоробаева, Кыргызстан); аттракцион Александра Николаева (Узбекистан) «Переселение» и «В поисках совершенства»: механические руки, перекатывающие яйцо (кинетическая инсталляция); штамповочная машина, продуцирующая людей единого образца (видео).
Неподалеку расположилась и наша с Оксаной Шаталовой инсталляция: букеты цветов, горящие свечи (материализованные теле-клише) и надпись на стене черной краской: «Ответственность взяла на себя группа «Улица Ленина». Проект, кстати, с одной стороны кратковременный (свечи сгорят, цветы завянут), с другой – долговременный, так как надпись на стене, полагаю, исчезнет еще не скоро, - заодно зрителям будет на кого свалить ответственность за весь этот депрессняк.
Прикрепить на жвачку
Художники часто грезят об «интерактивности», о диалоге общества и искусства, и организуют всякие странные акции вроде публичной раздачи леденцов. Хотя интерактивность на самом деле имеет место и без искусственных потуг – впрочем, художник не всегда об этом догадывается.
Цитата:
«Был на выставке с klav 'ой и Mil 'ом. ИМХО: это не искусство, это – антиискусство! Стащил один из «экспонатов», точнее – «сопроводиловку» к нему: типа, описание идеи. Привожу полностью…» - и действительно, приводится описание проекта А. Николаева «Переселение». И дальше следует резюме: «По мне, так напоминает те «бессмертные» афоризмы, которые один шизанутый товарищ пишет на заборах и стенах…»
Как удивительно автор поста уловил тенденцию. Бишкекский художник и арт-критик Гамал Боконбаев выстраивает новую генеалогию contemporary art Кыргызстана, называя пионерами актуального искусства именно городских сумасшедших (и в частности, этого самого пишущего на заборах свои герметичные афоризмы Мелиса Бердышева, которому Улан Джапаров даже посвятил выпуск журнала «Urbi et Orbi»).
Кстати, насчет «сопроводиловки» к проекту А. Николаева. Мы-то думали, куда она делась – а она, оказывается, была похищена. Интерактивность – вполне. Вовлеченность тоже. Зритель возмутился «шизанутостью», однако проект его так зацепил, что он фетишистски утащил табличку, перепечатывал с нее текст, размещал на форуме.
И еще об интерактивности. Именно этот объект А. Николаева, «Переселение» («механические руки»), судя по количеству упоминаний на форуме, чрезвычайно привлек посетителей. Настолько, что был сломан публикой в первый же день.
А вот пост еще одного автора:
«…я вчера там тожа «шарился», пересмотрел все, что можно было (и что нельзя тожа). Так вот, зашел в какой-то тупичок, а там вот такое было… [приводится фото распределительного щита с торчащими проводами]… Так у меня с полчаса руки чесались на бумажке сопроводиловку кичевую какую нить написать типа « fotomen - инсталляция «Последняя эпоха или лампочка Ильича»… и на жвачку к этому распределителю прикрепить, стопудово посетитель бы «ЭТО» за еще один экспонат принял».
Что тут скажешь – потенциальный художник.
Забавно, но мне тоже хотелось что-то сделать с этим распределительным щитом. Но мы с молодым человеком, каждый по отдельности, так ничего и не предприняли.
Потерялся андерсеновский мальчик
Теперь приблизимся собственно к теме форума «Нравится ли вам современное искусство?»
Вот ответы:
- Нет, не нравится мне современное искусство.
- Интересно.
- На самой выставке не был, но увидев фото fotomen 'а, што-то мне туда идти нет желания.
- Мне не понравилось, идиотизм какой-то.
- Гадость.
- Как сказал один мой знакомый – архитектор, музыкант и такой же сторонник современного искусства, все это г…о, а я добавил – да и пахнет также.
- Очень нравится!
- Хочу туда!
- Нада б заценить.
- Ужас, а не искусство!!! Руки бы таким художникам открутить.
- А меня радует такой способ самовыражения, радует, что у нас появляются возможности для реализации даже ТАКИХ художников… Значит, не так все плохо.
- Не вижу в этом красоты и никогда ничего подобного в доме не повешу.
- Это не искусство – профанация. А я люблю кич и сюр.
Вот примерно так.
Чаще негативно, но встречаются и комплиментарные отзывы.
А вот еще цитаты – это уже не форум, а блог «Дизайн Вестник», где речь идет о той же выставке (размещено целое интервью с одним из посетителей):
«- …Что, по-твоему, искусство?
- Отвечу словами одной умной женщины - известного в Бишкеке дизайнера-модельера: слегка эксцентричной 46-летней дамы Евгении Борисовны: «Главное - не потерять внутри себя андерсеновского мальчика, который всегда знает, что «Король-то голый!!!» И все увиденное принимать с точки зрения внутреннего эстетического чутья, оно никогда не обманывает… »
«На выставку сегодня же ходили другие участники Форума - представители раздела «Компьютерная графика и дизайн». У них, я думаю, с «эстетическим чутьем» всё в порядке. Все отреагировали одинаково – «Отстой!»
«…слепить из гипса безликую болванку и обозвать её каким-нибудь названием позаковыристей куда как проще, нежели создать что-либо действительно достойное внимания.
Энергии много, а таланта – пшик».
Правильно в филармонию
Вот такой vox populi.
Кстати, в бишкекской прессе – по крайней мере, в той паре-тройке изданий, что мне попались на глаза – выдержан тон довольно нейтральный.
Тут невольно вспоминаются газетные баталии примерно пятилетней давности в Казахстане. Тогда актуальное искусство вызывало в Алматы прямо-таки ненависть у журналистов, интеллигентов, не говоря уже об обывателях. Центру Современного искусства Сороса-Алматы пришлось столкнуться со шквалом критики. В каких смертных грехах только ни обвиняли журналисты художников и кураторов, как только ни нарекали их выставки и тусовки – «ведьминский шабаш» был, пожалуй, самой скромной формулировкой. На эту тему молодые художники даже сняли в 2002 году довольно забавный фильм «Звездные кочевники», который и зафиксировал для потомков эти информационные Star Wars . Сейчас волна ненависти схлынула, журналисты стали лояльнее, про «тлетворное влияние Запада» и «неправильную трату денег» уже никто всерьез не говорит. Про современное искусство пишут. Но нет былого пристрастия, нет азарта. Публика любит кич и сюр, а еще больше – пейзажи и натюрморты. И это нормально. Правда, бывают случаи, когда contemporary art нравится зрителю – тогда, когда он может перекодировать современное искусство на язык традиционного. Вот, в частности, реплика с форума:
«Была там одна работа – кино, построенное на графике – смотрелось классно».
То есть зритель воспринимает не самодостаточное видео, а пытается его втиснуть в рамки классических жанров: кино, графики. Нередко объекты современного искусства называют скульптурами. А видео Алмы Менлибаевой на фестивале «Сакральные места Центральной Азии» (октябрь 2004, Алматы) один из зрителей назвал «движущейся картиной».
Один мой знакомый культуролог, находящийся как будто в лагере адептов актуального искусства и иногда о нем пишущий, в приватной беседе вдруг признался, что считает актуальное искусство чем-то несерьезным и уверен, что в глубине души каждый контемпорарщик поклоняется Хокусаю и Вермееру, а собственное занятие считает чем-то, положа руку на сердце, ерундовым. В Европе, продолжал мой собеседник, никто не ходит не только в музеи современного искусства, но даже и туда, где выставляются титаны модернизма – Кандинский, Пикассо, Матисс. Тогда как в Лувр всегда очередь.
То есть, тут имеются в виду не выставки современного искусства (всякие там биеннале и т.п.). Выставки это актуальные события – совершенно органичные и, по сути, единственно адекватные формы contemporary art . Но когда современное искусство пытаются музеефицировать, поместить в архив, оно теряет адекватность самому себе.
В музее место классике, которая, как доказывал мой знакомый, так страстно востребована обществом.
И это неудивительно. Общество, оберегаясь от подрывных козней постмодернизма, неизменно тяготеет к «вечным ценностям» (реплика с форума: «мы вчера правильно в филармонию пошли… там все было настоящее») и «вечным критериям» («внутреннее эстетическое чутье», «талант», «мастерство»). Тогда как современное искусство по определению знает только текущий момент и сопротивляется архивированию.
Многие у нас списывают неприятие актуального искусства на новизну, непривычность этого искусства для нашего зрителя. Однако странно полагать, что молодые люди с форума когда-нибудь «привыкнут» и «полюбят» современное искусство. Что «пройдет время», и тогда contemporary art непременно завоюет своих адептов.
Время, конечно, всё лечит, но рассматриваемое искусство – особый клинический случай, и время ему не поможет, оно на стороне классики, архива, «филармонии». И кто «проверен временем»? Те же титаны модернизма, Малевичи и Кандинские, проштемпелевавшие собой все учебники по истории искусств, до сих пор не дождались всеобщей канонизации (в отличие, например, от передвижников), и частенько удостаиваются пинков и обвинений в лжепророчестве даже от интеллектуально вменяемых граждан.
Ведь «филармония» тоже – и еще более – герметична.
Возвращаясь же к зрителю, заметим, что он все же играет в арт-мире определенную роль (возможно, не ту, на которую рассчитывает): чем больше реакций вызывает художественный проект, тем больше надежды у художника сделаться медиальной фигурой.
И это все, на что он может рассчитывать. Да и этого слишком много.
Алла Гирик,
г. Рудный