Этажи современного искусства

Центр Современного искусства в Женеве расположен в здании бывшей фабрики. Эти, как писали в начале прошлого века, просторные светлые цеха из стекла и бетона, ныне почти идеальны для показа современного искусства. Выставка центральноазиатского современного искусства под названием "Trans-forma" экспонируется на всех трех этажах этого роскошного помещения. Начинается экспозиция с четвертого этажа, на котором, в соответствии с кураторской идеей, располагается «документация», то есть работы художников, каким-то образом характеризующие появление и развитие новых направлений в искусстве Центральной Азии. В этот раздел вошли фильм Шай-Зии «Антибутя» 1992 года, фрагмент из фильма о «Зеленом треугольнике» режиссера Айши , фотографии с инсталляции Вячеслава Ахунова, которую он сделал в пустыне Кызыл-Кумы в 1987 году. Кроме того, на четвертом этаже разместились циклы фотографий Юрия Ратушенко о Гражданской войне в Таджикистане и Шайлоо Джексенбаева под названием «Будущее одной иллюзии». Зарождение видеоарта представляла работа Александра Мальгаждарова «Посиделки», развитие документального видео – «Опыт креста» Владимира Тюлькина и Тараса Попова.

Экспозиция третьего этажа открывалась чуть ли не персональной выставкой Ербосына Мельдибекова. Прямо с «крыльца» зритель попадал в уютный интерьер-инвайронмент под названием «Восточное гостеприимство». Стены, украшенные декоративными восточными тарелками и сюзане, фланкировали стол с табуретами и телевизор. Каждая тарелка, испещренная затейливым восточным узором, кроме орнамента, имела при себе (или на себе?) вписанные в центральное поле и другие ориентальные мотивы, как то: портреты Туркменбаши, ослов и верблюдов, (последние два – тяжело груженные орудийными установками), схемами сборки и чистки автоматов и ружей. Теми же тарелками, кесе и ляганами был уставлен стол, но здесь они служили не украшениями, а напротив, наполненные, манили различными экзотическими фруктами, в частности, гранатами, на каждом из котором красовался лейбл с надписью на чистом иракском языке, в переводе означающей «Добро пожаловать». Расположенный в углу телевизор также призывал к приятному времяпрепровождению, являя изумленному зрителю восточную автопортретную физиономию в тюбетейке, которую неизвестный персонаж, виртуозно владеющий монгольским языком, не прерываясь, хлестал по щекам.

В грандиозном пространстве справа от уютной кухни Ербола возвышалась одна из ключевых и важнейших в казахстанском искусстве последних лет работа того же автора – знаменитый «Памятник герою». Четыре лошажьи ноги, воздвигнутые на высоченный римский пьедестал, посередь пустого зала на брусчатом полу являли собой символ незыблемости нашей независимости, государственности, демократии и других основных достижений…

По стенам в скупом подборе но большом формате расположились фотографии все того же Мельдибекова: два профиля, устремленные друг к другу посредством пистолетов, торчащих изо рта каждого, голова человека, закопанного в землю между (своими же?) ступнями, те же головы, но красиво и ритмично расположенные между острыми кольями, также вкопанными в землю, ну и т.д.

Далее за площадью Ербосына Мельдибекова простираются соляные поля Хакима Турдыева, по которым, в отличие от нынешнего Арала, ходить нельзя – все же произведение искусства, причем, если оторваться от страшного смысла, очень красивое и медитативное. Все у нас на Востоке красиво! Даже мертвые кони и моря!

Возвращаясь обратно, натыкаешься на большой темный зал, в котором демонстрируется видеоработа Саида Атабекова “Осторожно! Противопехотные мины”. Это черно-белая ритмизованная запись хождений автора по кругу вокруг трех камней, вытрясания им пыли из ковра с тремя знаками-символами трех религий, игра с собственным имиджем дервиша, который очищает землю от всей гадости и мерзости, принесенной на нее людьми. Самое потрясающее в этой работе Атабекова – абсолютное совпадение музыки (причем автор даже не может вспомнить, откуда он ее взял – что, конечно, в соответствии со строгими правилами авторского права недопустимо) и драматизма изображенного, это как раз тот случай, когда одно не “дополняет другое”, это просто одно целое, органичное и единое. Невозможно себе представить, что данная музыка когда-то существовала без данного видеоряда.

Название работы взято из надписи на халате дервиша, и, хотя противопехотные мины – действительно страшное бедствие уже и у нас, в Центральной Азии – если просто вспомнить, сколько чабанов, не говоря уж о скоте, погибло на границах Кыргызстана и Узбекистана, работа Саида Атабекова – о глобальной угрозе всей нашей Земле, единственный виновник которой – сам человек, замусоривший военными и промышленными отходами, идиотически-хозяйственными прожектами, агрессивными идеями и действиями единственное место во Вселенной, где он может жить. Отныне этот самый человек не может свободно передвигаться по своей же земле – Осторожно!Противопехотные мины!

Возвращаясь через Мельдибековское “Восточное гостеприимство”, по левую сторону натыкаешься на уютный тихий “Дом” Г. Трякина-Бухарова – собственно, гнездо, свитое из колючей проволоки, служащее продолжением и развитием темы “За формой”.

Напряжение зрителя несколько спадает , когда он выходит в следующую выгородку с большой инсталляцией Шаарбека Аманкулова “Алтарь”. Последний выложен в виде стеклянного прямоугольника прямо на полу, стекла прижимают собой тысячи монет советского времени.

В центральном поле – гора асыков в бордюре из зеркальных квадратов. Художник трактует работу в мистически-духовном смысле, сопрягая ее с традиционной традицией и метафизической метафизикой.В контексте же выставки “Trans-forma” идея сакрализации и поэтизации священного алтаря возвращается к первоначальной идее первобытного жертвенника, на который может возлагается все – и исключительно ради мертвых денег, которые рано или поздно становятся детскими игрушками. Здесь же на стене висит цикл фотографий Е. и В.Воробьевых “Закаты, рассветы”, в которых с юмором и сатирой рассказывается о способах самозащиты нашего населения от нежелательных гостей – например, ворья, в виде решеток на окнах. Вместе с тем, несмотря на этот символ постоянной угрозы, не менее постоянно присутствующий при взгляде из любого постсоветского окна в мир, население изобрело и нечто вроде утешения для себя – решетки на окнах, как заметили художники, обычно выполнены в виде детского рисунка, изображающего солнце с расходящимися лучами.

Есть такая старинная тюремная песня “Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно”… Воробьевы нашли такую решетку даже среди зданий Московского Кремля…..

Тем не менее, отмеченный художниками элемент самоиронии – это то самое, что находится “за формой”. Забавно, что юмор ситуации долго не доходил до благополучных швейцарцев. Они-то, наивные, считали, что ключ к пониманию серии – одна из фотографий с изображением перекореженных ворот, за которыми виден не менее перекореженный трактор. То есть символизировала наши многотрудные будни и критику современной нам действительности. А ведь ворота были просто наполнены оптимизмом – на них тоже красовались “Закаты, рассветы”…..Трудно, трудно понять постсоветского человека, для которого дом – из реальной колючей проволоки, море – из реальной соли, алтарь – из реальных костей, а жизненная сила – в иллюзорном солнце….

И, наконец, в торце 3 этажа расположены два проекта Улана Джапарова – “Горячая голова, холодные руки”, и “Стрижка наголо”.

Этот художник не щадит себя. Подобно Саиду Атабекову, он – пророк, подобно Ерболу Мельдибекову, он – жертва. Стрижка наголо...

Валерия Ибраева