В октябре 2001 года в алматинском Арт- клубе состоялась презентация видеоролика “Медиа-айтыс- Верх и низ”, авторами которого являются известные казахстанские художники- актуалисты Абликим Акмуллаев и Зитта Султанбаева. Идея проекта достаточно проста - представить алматинский городской ландшафт в его двух параллельно существующих измерениях. Одно из них- криминально-люмпенизированное, "нижнее", другое же- фешенебе льно-аристократическое, "верхнее". Играя на противопоставлении этих двух миров, авторы данного проекта стремились расширить свой сюжетно-тематический круг. И это им, по-видимому, удалось благодаря использованию главными персонажами квази-поэтической лексики, перемежающейся с повседневной лексикой "торгового ряда", а также благодаря умело подобранному музыкальному сопровождению, с его как экзальтированно- экспрессивным, так и отрешенно-импрессионистским настроем. Аудиомонтаж произведен двумя яркими представителями алматинской андерграундной музыкальной культуры Тимуром Исалиевым и Константином Тимошенко. Работа этих двух мастеров так органично вписалась в общую сюжетную канву ролика, что весь аудио-визуальный ряд воспринимается как консьюмеристский феномен "два в одном".

Итак, идея ролика, замешанная на основе общей метафизической диспозиции "верха" и "низа", определенным образом находит свое воплощение в алматинском гео-социо-культурном ландшафте, специфика которого заключается прежде всего в том, что в топографическом смысле "низ" города (район, прилежащий к проспекту им. Рыскулова) представлен общественными "низами", в то время как верхняя часть (район, прилежащий к проспекту Аль-Фараби), соответственно, "верхами".

Данный видеопроект - достаточно симптоматичное явление в контексте событий, происходивших на алматинской арт-сцене за последнее десятилетие. Это и появление огромного количества переводной литературы интеллектуального жанра, это и пробуждение интереса к архаике, к далекому языческому прошлому Казахстана. Также следует отметить и ту особую роль, которую сыграли и продолжают играть так называемые "новейшие технологии" ( художественные акции, инсталляции, перформансы, видео-арт), утвердившиеся в рамках contemporary art.

Все эти и другие события незамедлительно сказались не только на специфике творчества художников, решивших освоить "новейшие технологии", но и в определенном смысле в корне изменили саму направленность художественного творчества. Если раньше смысл творчества художника состоял в том, чтобы перевести художественный материал в план самовыражения, от степени которого зависела положительная или отрицательная оценка того или иного произведения, то в настоящее время художник озабочен прежде всего тем, чтобы произвести нечто указывающее на самое себя, на то к а к оно сделано, и на тот к о н ц е п т , план которого оно выражает.

Этот поистине эпохальный сдвиг получил свое теоретическое обоснование в трудах по преимуществу зарубежных авторов, занимавшихся в свое время разработкой так называемых постмодернистских стратегий, критической своей стороной направленных на развенчание идей трансцендентальной философии, идей Просвещения, согласно которым мир выступал в качестве проекции, исходящей из единого центра, т.е. самосознающего субъекта. Образ мира в результате постмодернистских интеллектуальных операций был в буквальном смысле ввергнут в пространство повседневности, в область "обыденных историй" и "атомарных фактов", где всякий большой, "эпический" рассказ о Свободе, Суверенности и Гуманизме, попросту говоря, терял всякий смысл.

Что же касается ситуации, возникшей на алматинской арт-сцене, то здесь актуально настроенные художники, так или иначе реагируя на постмодернистские или квази-постмодернистские демарши, посчитали необходимым, так сказать, развернуть свои региональные микро-нарративы, "маленькие рассказы" о судьбе мира (инсталляция "Вавилонская башня" Галима Маданова. 1997.) , о месте в нем художника ( акция "Жертвоприношение" Каната Ибрагимова. 1997) о повседневных практиках, по преимуществу телесных (видео-композиция "Северные варвары" Рустама Хальфина. 1999.) и шаманистских ( различные акции и перформансы группы "Кызыл трактор"последних лет).

Обобщая недавний опыт деятельности алматинских актуальных художников важно отметить и то немаловажное обстоятельство, что подавляющее большинство художественных проектов имели своей целью продемонстрировать различные грани между искусством и жизнью, а точнее показать насколько эти грани весьма условны. Нет более суверенной территории искусства, где мы могли бы рассуждать о тех или иных художественных реалиях, оставаясь в зоне классического языка эстетики с ее фундаментальными понятиями о прекрасном и безобразном, комичном и трагичном и т.д. Для того, чтобы более или менее адекватно воспринять тот или иной художественный жест, необходимо прежде всего знание контекстов его породивших. Многообразие контекстов, собственно говоря, и создает поле для перетекания смыслов, спонтанного возникновения ассоциативных связей и символических толкований.

Возвращаясь непосредственно к разговору о видеоролике "Медиа-айтыс - Верх и низ" то эта работа примечательна тем, что она актуализируя различные индивидуальные, экзистенциальные и социо-политические контексты, пытается показать нам неординарную динамику ассоциативных связей, которая обеспечивается с одной стороны преднамеренной дистанцированностью авторов от материала, поскольку "верх и низ" - это прежде всего атрибуты городского ландшафта, а с другой, пребыванием авторов в этом материале так что концепт "верх-низ" становится знаком антропологической реальности.

Важно отметить и то обстоятельство, что художники, пробуя свои силы в таком новом для Казахстана направлении искусства, каким является видео-арт, выказали чуткость по отношению к образам, формирующим одновременно как семантическое, так и эмоциональное поле. А это образы опасности и защищенности, свободы движения и его ограниченности, удобства и дискомфорта и т.д. Именно они, вторгаясь в пространственный опыт художественного освоения городского ландшафта, и создают в данном случае динамическую картину мира, его бытийную основу.

По существу, авторы, выстраивая динамическую модель человеко-города в согласии с августиновской моделью "Града земного" и "Града небесного", сделали попытку прояснить вопрос относительно того, какими способами сегодня в рамках актуального искусства возможно осуществить синтез рационального и иррационального, природного и культурного, земного и космического, повседневного и запредельного.

Такого рода попытки становятся вполне понятными и желательными как на фоне философских дискуссий относительно "смерти человека", так и на фоне социо-политических реалий, ставящих человека перед проблемой физического выживания.

И если говорить в целом о роли искусства в современном мире, то, пожалуй, можно согласиться с вопросительным утверждением Зитты Султанбаевой, что "искусство может вытащить проблему, но способно ли оно что-то изменить?" с единственной оговоркой: "искусство должно выявлять проблему, для того чтобы быть способным что-то изменить".

обратно