24 сентября на площадке Tselinny Temporary прошла презентация «онлайн-антологии» Horizon – нового проекта центра современной культуры «Целинный», ставящего своей целью создание сетевого архива современного искусства Центральной Азии. Вместе с тем Horizon – это и интернет-журнал, осмысляющий современное искусство с точки зрения разных дисциплин. Презентацию сопроводил показ фильмов шести художников из Казахстана и Узбекистана, объединенных – по крайней мере, если верить анонсу – сосредоточенностью на «утопических нарративах и метафизических вопросах». Несмотря на все достоинства представленных картин, презентация проекта вызывает много вопросов.
Продемонстрированные шесть фильмов – это «Сны Трансоксианы» Алмагуль Менлибаевой, «Исчезающий город» Азизы Шаденовой, «Два Горизонта» Саодат Исмаиловой, «Любовные скачки» Рустама Хальфина, «Бастион» Александра Угая, и «В диалоге с огнем» Асхата Ахмедьярова. Ультракоротких ремарок о каждой картине будет достаточно, чтобы дать читателю представление о том, насколько пестрой и интересной выдалась подборка.
Алмагуль Менлибаева. «Завтрак для чудовища», кадр из видео «Сны Трансоксианы», 2011. Источник
«Сны Трансоксианы» – несомненно, работа о де- и ре-территориализации. Эти термины философы Жиль Делез и Феликс Гваттари использовали для обозначения процесса, в котором понятие или вещь покидают образовавшие их сборки и вступают в новые. В картине мы видим мифический сюжет об исчезновении Аральского моря (пожалуй, самая буквальная детерриториализация): море украли злые лисы, которые поедают корабли и зачастую облачаются в милицейские фуражки и белые халаты. Теперь море приходится разыскивать.
Рустам Хальфин
«Любовные скачки» (из серии «Северные варвары. Часть II.»), 2000
Одноканальное видео. Источник
Знаменитые «Любовные скачки» Рустама Хальфина – это намного более концентрированный миф, в этот раз о номадическом образе жизни, в котором даже зачатие новой жизни происходит на коне, в движении. Чувство некоего магического пространства усиливается выполненной в теплых тонах цветокоррекцией, объединяющей в неразличимое целое человека и мир вокруг.
Александр Угай
«Бастион», 2007
Видео, оцифрованное с пленки Super 8мм. Источник
Частично анимационный «Бастион» Угая – также сугубо утопичное произведение, в котором утопия приходит сама в виде прибитой к берегу башни Татлина.
«Исчезающий город», хотя это вовсе не документальное кино, не может не вызвать ассоциации с «Нануком с Севера» Роберта Флаэрти, поскольку затрагивает тему фиксируемой в расхожих образах этнической идентичности, вместе с тем подвергая сомнению ее истинность. Как быт Нанука на деле оказался фабрикацией, так и облачение в национальную одежду в фильме Шаденовой оказывается скорее нежеланной фикцией, создаваемой для вооруженных камерами чужаков.
И если «Исчезающий город» задает вопросы о документации, то фильм «В диалоге с огнем» прямо документирует процесс создания Асхатом Ахмедьяровым масштабных портретов различных политических деятелей из жженного сена. Хотя с выбором художника можно не согласиться, все же ясно, что каждую из приведенных фигур можно представить как гуманиста.
Наконец, о «Двух Горизонтах» Саодат Исмаиловой (кадры на фото выше) не хочется говорить почти ничего – настолько это прекрасный фильм, к тому же, возможно, единственный из шести представленных, которому подошел бы скорее широкий экран кинозала, чем демонстрация в рамках выставки. Этой гипнотической картине оказывается под силу совершенно бесшовно соединить легенду о Коркыт-ата и Байконур с его ракетными запусками, напоминая нам о том, что небо всегда было одним и тем же.
Если не брать в расчет географическую близость и короткий метр (от 4-х с половиной до 23-х минут), все шесть картин не так-то легко объединить. Неслучайно, первым после показа прозвучал вопрос о том, почему были выбраны именно эти работы и именно эти художники. В ответ главный редактор первого издания Horizon и главный спикер мероприятия Анвар Мусрепов подчеркнул, что все представленные фильмы объединяет общая тема горизонта, который каким-то образом намекает на иные миры и отсылает к «трансцендентальному пространству». Это было встречено молчаливыми кивками: трансцендентальное так трансцендентальное. Помимо того, что прозвучавший ответ сделал все еще более непонятным, хотелось бы рассмотреть две более конкретные проблемы: во-первых, «трансцендентальное пространство» – это почти оксюморон, едва ли намеренный, а во-вторых – образ горизонта или предела присущ далеко не всем программным фильмам.
Сначала о терминах. Слова «трансцендентальный» и «трансцендентный» до сих пор сохраняют верность латинскому глаголу transcendere («переступать, преодолевать»), потому «трансцендентальный» всегда отсылает к какому-то пределу, а «трансцендентный» почти всегда можно заменить на «запредельный». Конечно, есть много трансцендентальных концепций. Речь может идти о пределах опыта (как у Канта), пределах категориального аппарата (как в средневековой философии), или чего-то еще. Поэтому фраза «трансцендентальное пространство» предстает как минимум контринтуитивной, ведь предел всегда ограничивает или разделяет пространство, но никак не генерирует свое собственное.
Но даже если простить многозначительное жонглирование нагруженными историей и контекстом словами и допустить, что наверняка имелась в виду тема предела или границы вообще, то и здесь невозможно согласиться. Да, проблематика того или иного предела отчетливо присутствует в фильмах Менлибаевой (земля/море), Шаденовой (современность/традиция, город/деревня) и Угая (топос/утопия), но в других работах ее просто-напросто нет. Так, «Любовные скачки» сразу помещают зрителя внутрь утопии, которую тот не покидает в течение всего фильма, а «В диалоге с огнем» — единственный фактически документальный фильм показа, фиксирующий создание цикла field-art работ Ахмедьярова. Наконец, можно подумать, что картина «Два горизонта», в силу своего названия и двухканальности видео будет построена вокруг предела, но на деле все ровно наоборот: мы наблюдаем, как медитативные ряды образов приходят к единству, кульминируя в никак не расчерченном изображении созвездия.
Тем не менее, видео-работы представляют собой чрезвычайно интересное множество, потому что всякая обобщающая рубрика, которую хочется применить, будто бы оказывается такой сетью, из которой всегда что-то да ускользает. Из заявленной классификации «утопические нарративы и метафизические вопросы» выпадают фильмы Ахмедьярова и Шаденовой, а «особая перцепция исторических и политических событий» и «критический взгляд на советское прошлое» совсем не клеятся к мифической работе Хальфина, которую тяжело отнести к каким-то определенным событиям.
Проблема тут, конечно, не в том, что сходу не подберешь подходящую сразу всем категорию (в целом и «видеоарта Центральной Азии» было бы вполне достаточно), но в том, что разношерстность и расфокусированность этого подбора кажется более всего симптомом самого проекта Horizon. В этом контексте присущие каждому фильму в отдельности глубина, простота и слаженность все больше подчеркивают то, с каким упорством элементы мероприятия сопротивляются сближению.
Платформа Horizon будто еще не вполне знает, чем хочет быть (хочется добавить, «когда вырастет»). С одной стороны, ее авторы берутся за действительно нужную и важную в случае успешной реализации затею интернационального онлайн-архива, посвященного истории современного искусства Центральной Азии. В этом отношении можно только надеяться, что проект состоится, и ему не помешают ни внешние трудности, ни собственные, местами гипертрофированные амбиции. Однако Horizon – это еще и грядущий интернет-журнал, о котором с уверенностью можно сказать пока только то, что выпускать его планируется дважды в год, и всякий раз – с новым редактором у руля. Среди уже имеющихся достижений платформы были особенно отмечены ее эффектный дизайн, присутствующая в первом номере статья американского философа Питера Осборна о происхождении и значении современного, а также – в уж очень странном моменте неприкрытой гордости – «инновационная» функция применения гипертекста для сносок, которая позволяет названию источника появиться рядом с тем местом, где он упоминается.
Тем не менее, надо отдать должное организаторам презентации: возможно, образ горизонта, который должен был быть явным рефреном всего мероприятия, им действительно является. Горизонт – это линия, в которую складываются самые разные на первый взгляд вещи, попадающие в поле зрения, но в попытке приблизиться и схватить это единство становится очевидным не только отсутствие какой-либо цельности там, где она издалека виделась, но и ее недостижимость. Учитывая то, что полноценного воплощения самого «Целинного» нам еще предстоит дождаться, остается надеяться, что имя новому проекту Центра не было дано с определяющей прозорливостью, едва ли намеренной.
Публикация в рамках “Центральноазиатской программы MediaCAMP”, реализуемой Internews при финансовой поддержке USAID. Подробнее
