Фрагмент скульптуры С. Нарынова,
стоявшей во дворе СЦСИ на Тулебаева, 171
Центр современного искусства Сороса-Алматы был открыт в 1998 году и просуществовал до 2010. Во время деятельности центра, как, собственно, и сейчас, о нем существовала масса мифов, сказок и легенд. Некоторые сочиняются и поныне.
В частности, существует легенда о том, что Центр был организован по желанию и с разрешения художников, которые чуть ли не расписывались на его уставе. Конечно, эксперты из Института Открытого общества (Фонд Сороса) интересовались наличием в Казахстане предпосылок для создания Центра, но на самом деле, СЦСИ, – одна из его программ, разработанная международными профессионалами, отмечавшими отсутствие проектов для развития современного искусства в странах бывшего Варшавского блока. Первый СЦСИ был открыт в Будапеште в 1989 году и работал по схеме, общей для всех стран, в которых были открыты центры – в основном, в Восточной Европе, а также в Москве и Санкт-Петербурге. СЦСИ-Алматы был последним в системе и единственным в Средней Азии, и должен был работать по стандартной для сети модели: 1) обучающие семинары, 2) архив современного искусства, 3) библиотека, 4) грантовые программы, 5) годовая выставка.
Общую стратегию и главные решения в соответствии с уставом принимало Правление СЦСИ, которое ротировалось каждые два года; тактика осуществлялась штатом из пяти человек. Кроме того, на особо важные проекты приглашались важные эксперты – как местные, так и международные.
За первые полгода, в подготовительный период своего существования, были осуществлены жизненно необходимые проекты. Вы будете смеяться, но первым стал тренинг «Как пользоваться интернетом». В 1998 году это был больной вопрос, поскольку компьютер тогда видели лишь немногие. Поэтому в помещении для художников установили специальный компьютер для посетителей и создали общий адрес – как сейчас помню – [email protected]. Еще одним важным событием была оплата подписки всех казахстанских музеев искусства на российский «Художественный журнал», единственное русскоязычное издание на просторах бывшего СССР. Также в 1998 году была проведена выставка «Права человека: Второе дыхание» – тема, получившая развитие двадцать лет спустя в галерее Артмекен.
■
В период конца 1998 – начала 1999 было проведено два грантовых конкурса: “Новые виды искусства и новые технологии в современном художественном процессе», в результате которого был, кстати, создан «Глиняный проект» Рустама Хальфина – за 7 000 долларов.
■
Обложка путеводителя по выставке «Глиняный проект» Рустама Хальфина, 1999
■
■
Гранты получили также проекты «Зона искусства» Красных тракторов ($ 7,5 тысяч), и Ю.Сорокина ($ 4 тысячи), а также Ассоциация искусствоведов, выпустившая книжку «Актуально об актуальном», и художники Зитта Султанбаева и Абликим Акмуллаев на проект «Азиатский маршрут». Второй конкурс назывался «Лучшая концепция журнала по искусству», где поддержку получил «Тамыр» Ауэзхана Кодара , а также издание Оксаны Шаталовой и Аллы Гирик, выходившее в г. Рудном.
■
Тогда же, в 1999 году состоялась Первая Годовая выставка «Самоидентификация: футурологические прогнозы». В члены жюри был приглашен будущий куратор 6–й биеннале в Стамбуле Паоло Коломбо. Надо честно сказать, это была провокация, и она сработала – он пригласил Е. и В.Воробьевых к участию в этом проекте. Мало того, в 2002 году прошла выставка современного искусства Средней Азии «Трансформа» в Центре современного искусства Женевы, где Паоло был директором.
■
■
Ну и конечно, непременным условием участия во всех программах был конкурс. Поэтому вторая грандиозная легенда – «дают только своим» – собственно, не имела под собой почвы. Тот, кто писал заявки, отвечавшие критериям проекта, тот и получал доступ к благам «дяди Сороса», как писали тогда «Красные тракторы». Из забавных случаев – в их грантовой аппликации числилась покупка факс машины – при том, что ни у кого из членов группы не было телефона. Пришлось посоветовать купить видеокамеру, и, слава богу, они прислушались. Отсюда, из этой ошибки, позже родились и фильмы о «Красном тракторе», и видеоарт Саида Атабекова.
■
В общем и целом мы все – сотрудники центра, наши клиенты-художники, искусствоведы, музейщики – были очень неграмотными и до смешного неопытными. На семинаре «Введение в школу кураторов» австрийский лектор показывал видео, в котором художник работал со стриптизером. Как сейчас помню – внимание слушателей привлекли не столько действия рассматриваемого художника, сколько стриптизер.
За всей этой лихорадочной деятельностью пристально следила пресса. Она не очень интересовалась образовательными программами, а вот содержанием и, особенно, формой художественных высказываний, наоборот – очень. Газеты того времени пестрили заголовками такого рода : «Сатанинская трапеза на Страстной неделе» , «Канализацонная функция Фонда Сорос-Казахстан», «Где кончается голая задница и начинается высокое искусство», «Мистер Сорос, go home», «Мы – заложники акций соросовцев», «Шедевры с помойки», « Фонд Сорос Казахстан и «перлы» современного искусства», «Открытое общество голых мужиков или пир перформанса в городе Сергея Калмыкова».
Меня вызывали на «большое» правление в Фонд Сороса и костерили на чем свет стоит, обвиняли в дискредитации Фонда, грозились прекратить финансирование, а пианистка Жания Аубакирова дала большое интервью, в котором говорила, «что наше общество отвергает все, что ему не нужно», и сообщала, что к ней «приходят и жалуются на Центр многие художники» (!?), и это при том, что у СЦСИ было свое правление, председателем которого был Е. Мергенов.
Собственно говоря, сейчас этот ажиотаж понятен – СЦСИ тогда был единственной организацией, оказывающей поддержку художественной инфраструктуре. Про действующий Союз Художников почему-то никто не упоминал, хотя он пользовался влиянием и имел денег гораздо больше, чем СЦСИ – наш бюджет был всего сто тысяч долларов и полностью показывался в ежегодных отчетах, публиковавшихся на сайте центра. Но, по-видимому, в них никто никогда не заглядывал, поскольку время от времени мы получали неожиданные и внеконкурсные заявки на суммы, вдвое, а то и втрое превышавшие весь годовой бюджет. Отказы вызывали гнев, проклятия, и новые легенды и мифы о взяточничестве и непотизме, хахаха.
В довершение ко всему, в конце 1999 года, на Генеральную Ассамблею директоров центров современного искусства Сороса в Амстердаме пришел сам Джордж Сорос и объявил, что он прекращает финансирование сети. Это был удар под дых, особенно для новых центров – Одессы, Кишинева и Алматы. К счастью, для нас были организованы тренинги по файндрейзингу, а Фонд Сорос-Казахстан обещал, при наличии договоров о привлечении проектных средств, оплачивать административные расходы. На этой почве родилась новая легенда – нормально СЦСИ работал только первые два года. Сплошное вранье! Нормально, на деньги Сороса и по его схеме, как это было с офисом того же Будапешта, СЦСИ-Алматы работал только один год. Все последующие 10 лет он действовал в исключительно экстремальных условиях, в постоянном поиске финансирования и партнеров. Так, огромную серию музейных семинаров для всей Средней Азии в течение десяти лет мы проводили совместно с ЮНЕСКО, первую большую выставку среднеазиатского искусства No Mad’s Land в 2002 году – с Домом Мировых культур в Берлине и Гёте-Институтом, тренинги по издательскому делу и большой фестиваль диджеинга и виджеинга – с Британским Советом, поездку художников и искусствоведов Средней Азии на биеннале в Стамбуле в 2003 году – с помощью The Christensen Fund из Сан-Франциско. Этот же фонд дал бюджет на проведение годичного среднеазиатского проекта «Видеоидентичность: сакральные места Средней Азии» (2004), посвященный развитию видеоарта. Он состоял из пяти этапов: конференция в Душанбе по вопросам биоразнообразия земли; тренинга «Как делать видеоарт?»; грантового конкурса на создание произведений видеоарта; проведение среднеазиатского фестиваля видеоарта в Немецком театре Алматы; издание двухтомника на дисках, состоящего из фестивальных работ. Каждый этап был конкурсным, с привлечением международных и местных экспертов.
■
■
Каждый год мы писали множество заявок в международные фонды и с трепетом ждали ответов . В периоды ожидания нещадно эксплуатировали то, чем располагали – информацией, некоторыми техническими ресурсами и помещением. Таким образом, были изданы тексты в сборнике «Художественная жизнь Казахстана», обложка которого пародировала обложку Московского «Художественного журнала» , сборник статей о молодежном искусстве D Generation, справочник «Современное искусство Казахстана», CD каталог Второй Годовой выставки.
■
■
■
А также делал выставки: D Generation (в галерее «Улар»), «Камерная выставка» (выставка о несвободе – в здании МВД КазССР), в помещении СЦСИ – «Пир духа» (Книга как объект художника), BarrEl.kz, «Фемихат», «Мы, народ Казахстана», «Искусство и проституция», «Искусство и деньги», «Советский интернет им. Ленина», «К 128/37»; персональные – Сакена Нарынова, Павла Овчинникова, Рустама Хальфина, Ербосына Мельдибекова, Оксаны Шаталовой, Саида Атабекова, Георгия Трякина-Бухарова. Была даже выставка эскизов для памятника воинам-афганцам: их комитет пришел просить деньги на памятник (!), а вышел с обещанием дать денег на проведение конкурса. Дал, правда, не полностью. Тем не менее, конкурс и выставка состоялись, правда, зал, который был нам предоставлен в Доме офицеров, показался привлекательным для проведения юбилейного банкета какому-то генералу. Выставку сгребли в угол, но мы вызвали прессу. И – наконец-то! – она за нас вступилась, в результате чего генерала даже уволили.
Помню, на одном из отчетных Ассамблей сети СЦСИ мои коллеги из Праги и Эстонии рассказывали, как им удается сотрудничать с министерствами культуры. Когда очередь дошла до меня, то я отчиталась сотрудничеством с министерством обороны.
Но все же и нам иногда удавалось сотрудничать с государством – в 2006 году СЦСИ был приглашен сделать фестиваль уличного искусства в Астане, а финансированием занималось таинственная столичная организация «Технологии восприятия».
■
СЦСИ был не только ресурсным центром и выставочным залом. Поскольку, как уже упоминалось, на тот момент это была единственная организация, поддерживающая творчество, сюда приходили не только художники, искусствоведы и журналисты, но и музыканты, поэты, деятели театра. Кроме культурных событий, центр работал и как мастерская, причем круглосуточно.
Совместные проекты осуществлялись и на международном уровне – таким образом, были проведены выставки в Вильнюсе («Письмо к Тенгри»,1999); Праге ( Politic UM, 2003); Мехико («Люди и тени», 2004); Орвието («Синдром Тамерлана», 2005); Женеве («Трансформа» 2003); Флоренции («Малая игра на Шелковом пути» 2008); Турине («К востоку от ниоткуда»,2009); Берлине («Меняющийся мир – остановленное время», 2009); Дубае (Flying over stereotypes, 2008); Милуоки (Искусство и конфликты в Средней Азии», 2007); презентации на 7-й Стамбульской биеннале, ZKM в Касселе, галерее IFA в Штутгарте, университете Джавахарлала Неру в Дели.
■
■
■
Последним большим проектом СЦСИ назывался «Пункт назначения – Азия» , спонсором которого был голландский фонд «Хивос». Цель проекта состояла в сотрудничестве и анализе отношений с искусством Индии и Пакистана. Таким образом, в 2007 году была организована выставка Destination Asia: Flying Over Stereotypes – в Средней Азии в Мумбае, выставка Destination Asia: Non Strict Сorrespondence в 2008 – художников Индии и Пакистана в Алматы. В конце года состоялась большая конференция «Восточный ориентализм», в которой участвовали лекторы не только из Средней Азии, Индии и Пакистана, но и Японии и Италии. Четвертым этапом проекта стало издание каталога, в котором были собраны обе выставки, а также тексты, прочитанные на конференции. Которая, кстати, была посвящена 30-летию со дня выхода знаменитой книги Эдварда Саида «Ориентализм». Таким образом было положено начало деколониальному дискурсу в Казахстане.
И да, период эмансипации был ознаменован разрушением здания СЦСИ на улице Тулебаева, 171, – первому и последнему оплоту влияния американских денег на искусство Средней Азии. Как тут не вспомнить фразу Джорджа Сороса, сказанную им на одной из встреч в Алматы: «почему я должен содержать ваше искусство, ведь в Казахстане достаточно много богатых людей». Меценат был полностью прав: cпасение утопающих – дело рук самих утопающих. Официальное закрытие СЦСИ ознаменовалось передачей библиотеки, архива, техники и мебели по официально же подписанному договору в музей им. Кастеева. Там они и утонули.
Публикация в рамках “Центральноазиатской программы MediaCAMP”, реализуемой Internews при финансовой поддержке USAID. Подробнее
