Попытка выбора способа описания культурных взаимоотношений и взаимодействий в современном казахстанском обществе обречена не только на текстуальное конструирование, но и поиск новых моделей осознания культуры сквозь общество и реальности сквозь культуру. Искусство — один из наиболее решительных способов самоактуализации нации и саморефлексии общества, сокрыто за новейшими способами технологических возможностей эстетизации жизни, тиражирующих образцы не ассимилированной массовой культуры. Нет смысла говорить здесь о вторичности массовой культуры, но тактика избегания осознания делает общественное сознание невротическим, а для индивида быть как все означает уничтожение. Процесс упрощения способов коммуницирования в мировом общественном сознании привел, как ни странно, к утрате искусством позиций структурирующей реальность силы. Поведенческие приоритеты современного человека не включают в себя такие необходимости, как чтение книг или посещение выставок. В свою очередь, неудовлетворенные потребности высшего пони мания не позволяют интегрироваться большинству личностей, и уровень тревожности в обществе остается высоким, ибо в любом сознании существует некая пропасть, и люди, понимая это, что-то туда помещают в нескончаемости проявления сменяемых знаков, утративших связь с обозначаемыми смыслами. Но фигура поэта-художника, как носителя социальных (пусть порой и мифических) ценностей образовательного, межличностного, семейного и т.д.  рядов, продолжает сохранять свое значение во всех слоях общества, то есть Человек — Искусство является неким универсальным коммуникатором для строящих самостоятельно свои смыслы. И, хотя акценты восприятия эстетически-психологического чего-то разного поменялись, литература и искусство являются по-прежнему эмоционально-плодоносным массивом. И должны быть сотворены произведения, которые, еще не существуя, являются уже реальной смысловой причиной. Но в способах коммуницирования на первый план выходит не Произведение, а Автор, Человек-Проект — комментатор роста и распада смыслов. В наше время наклеенных лиц: на экран, забор и т.д.  должны появится люди, снимающие с себя маску за  маской, ведь большинство живет в вербальном трансе и не в силах почувствовать беспредельно саморазличающееся. Возможно, должно появится и искусство общественных движений, НПО, создавая культурное инобытие действительности, отлученного от истории человека в попытке возврата через врата искусства.

В нашем достаточно диссоциированном обществе различные культурные слои обладают различными матрицами мировоззрения и обращаются к разным референтным группам, что само по себе не есть плохо, не есть хорошо, а есть так, как есть. И выросшее из соцреализма искусство соцзаказа, несущее матрицу мировоззрения 60-х годов, и разные постмодернисты, контемпорари-артисты, авторы проектов и акций, несущие матрицу 70-х, 80-х годов ХХ века не являются культурными силами, противостоящими лоб в лоб в поле социальных взаимодействий, более настоящему, чем их культурные оппоненты, это просто различные полюса одного и того же культурного пространства, не желающие коммуницировать между собой. Но в нашем веке идея культурного доминирования и духовного господства является анахронизмом. Творцом сил и  полем творчества является человек многоцветной радуги выборов. Наступает время снова воспринимать себя на пороге и пришить истории оборванные руки.

Разные течения в современном искусстве Казахстана обращаются к субличностям человека, и почти никто не обращается к ядру-центру личности, все эти несильные игровые коммуникации не являются универсальными и потому легко игнорируются обществом. Возможно, чтобы усилить коммуникации, нужны способы репрезентирования, для чего создать казахстанскую исследовательскую модель «Меняющихся ценностей человека». Массовое бессознательное, в отличие от коллективного бессознательного, еще ждет своих исследователей. Время, спрессованное движением по кругу, уже не позволяет вещам происходить самим по себе, искусство уже не успевает постоянно сканировать мир и нуждается в новых технологиях восприятия и репрезентации, прежде всего, компьютерных. Так, на какое-то время ведущим для литературы становится электронный носитель: электронная почта, интернет. В большинстве городов существуют литературные группы, не включенные в общеказахстанский литературный процесс, при численности от 40 до 150 человек, они держат в своем культурном притяжении от полутора до трех тысяч человек каждая, а общеказахстанские электронные журналы потенциально имеют большую аудиторию, чем ныне издаваемые на бумаге.

Носители: на наш взгляд эмпатический поток понимания иссякает, поэтому проект или акция могут стать эффективной реальностью, если они осуществляются как экспансия сразу на многих носителях: интернет, ТВ, газеты, журналы, видео, уличная реклама, листовки, афиши, выставки и т.д., чтобы все отраженные обозначающие обрели многогранную достоверность.

Любая деятельность, событие, ситуация в обществе, ситуация внутри или вокруг человека — могут быть выражены в виде текста. Любой текст способен коммуницировать с любым текстом прямо или опосредованно, через любое количество звеньев других текстов. Если мы не очень отчетливо представляем себе ситуацию в обществе и в культуре, значит: а) не владеем достаточным объемом информации; б) поэтому не можем построить достаточно правдоподобную модель культурных взаимодействий и информационного роста. Нужны новые способы сильного коммуницирования, отклики понимания в системе зеркал СМИ, эскалация иного распределения элементов очевидности, горячая атмосфера смысла созидания.

Все, что написано о казахстанской культуре за годы независимости уже является мегамоделью, поэтому предлагается: взять максимально возможное количество опубликованных за 10 лет текстов о культуре и загрузить на большой объем компьютерной памяти, структурировать этот массив текстов по ключевым словам: знаковым, доминирующим повторяющимся, смыслонагруженным, заданным, конструктивным, культурологическим, позитивно-значимым и т.д.  Отбросить все нытье, весь мусор вторичного мышления, призывы к здравому смыслу и т.п.  А затем на основе этого структурированного текста и еще 5–6 исследований создать рабочую текстуальную модель культуры Казахстана, обладающую исследовательскими, прогностическими, репрезентативными возможностями и новыми способами коммуницирования.

Пощупать руками тестов неосознаваемые ценности времени, покрыть море завтрашних смыслов сетью сегодняшних ассоциаций. Искусство должно перестать существовать в среднем между смертью и рождением состоянии. Ситуация в поле социальных взаимодействий на нынешнем постсоветском пространстве характеризуется сокращением вертикальных способов коммуницирования и нарастанием горизонтальных, частных, дроблением текстовых массивов на несвязанные мелкие острова. Вернуть невротических пасынков культуры на уровень взрыва, на котором живут, потому, что сражаются против себя. Современные технологии искусства являются одновременно технологиями структурирования общественного сознания, в неделимом потоке коммуникаций уже не разъять, поэтому можно предположить, что культурный проект должен являться одновременно и проектом общественного движения и экономическим проектом и  т.д.  — «Пять в одном и сбоку автор». А пока большинство живет в вербальном трансе и не в силах почувствовать беспредельно саморазличающиеся.

Непроявленность личностных смыслов и отсутствие картин недвусмысленных мест обитания сознания становится плотиной потоку понимания. Умение смотреть галлюцинации — это все еще тактика клоунов, которая не позволяет строить мост над потолком привычного осознавания. При увеличении всякое переживание представляет ценность. Необходима тотальность продвижения культурных выборов в средствах коммуникаций, и мы увидим улыбку современности в результативности культурных напряжений. Есть ли место человеку там, где культура встречается с искусством? То, что не осознано как текст внутри текста о подлинности, не может быть применено как технология современного искусства. Трудно строить на половинчатом устремлении. Необходимо все-таки выйти на передовую линию смыслов фронта самоосознания и поиска радуги идентичности.